Озаренные светом Рождества - Страница 39

— Я не могу, — с трудом прошептала она. Рыдание перехватило ей горло. — Моя жизнь — здесь.

Кайл почувствовал, как невыносимая боль рассекает прочную стену его здравомыслия. Мэган прижала руку к груди, как бы в стремлении не поддаться соблазну невозможного.

— Я больше не могу жить в большом городе… Я пережила это однажды… Не смогу заново проходить через все это. — Она моргнула. — Пожалуйста, не проси меня пытаться еще раз.

И Кайл понял: он не имеет права снова подвергать ее такому испытанию.

— Ничего страшного, — продолжала Мэган, стараясь придать голосу бодрость. — Ведь ты ничего не обещал.

— Мэган, ты не…

— Все в порядке, — перебила она. — Мы оба одиноки, и такое приключение было вполне естественно. Это не то чтобы…

— Перестань! — злость, досада, горечь разочарования охватили его с такой силой, как никогда в жизни. Он крепко стиснул ей запястье, другой рукой схватил за плечо. — Не смей принижать и обесценивать то, что мы с тобой пережили вместе… то, что переживаем сейчас. Не смей называть это приключением!

Она выдержала его яростный взгляд храбро, не моргнув. Кайл настолько же был восхищен ее выдержкой, насколько возмущен словами.

— Тогда скажи, как ты это называешь, — негромко проговорила она.

— Будь я проклят, Мэган, это больше, чем приключение!

— Разве?

Пожалуй, Кайл не отважился бы определить свои чувства как нечто более глубокое. Но тут он вдруг представил себе следующие рождественские праздники — без Мэган. Еще одна карусель приемов и вечеринок. Ну и конечно же, Пэм с Марком пригласят его в гости. Он будет играть с Рэймдом и Уитни и качать их на коленях. И все равно каждую секунду ощущать, что они не в силах заполнить то свободное пространство в сердце, которое должно быть отдано его собственным детям.

Словно издалека, Кайл услышал голос Мэган и, моргнув, очнулся от своих дум.

— Давай просто возьмем из этого времени все хорошее, и пусть наши воспоминания останутся с нами навсегда. — Она оказалась сильнее. — Это было замечательное время. И я благодарна тебе за то, что ты подарил мне его.

Подняв Мэган на руки, Кайл понес ее в гостиную, гася по дороге свет.

На сей раз их любовь была совсем иной. Это был акт, исполненный то нежности, то безрассудного отчаяния, но неизменно страстный.

Когда же накал страсти угас, у Кайла осталось только одно чувство — сожаление. Сожаление о том, чтб могло бы быть, но никогда не случится. Сожаление, что каждому из них уготовано следовать своим путем.

Он прижал ее к себе и вдруг почувствовал каплю влаги на своей груди. Мэган молча плакала.

— Ты останешься обедать?

— Если ты приготовила для двоих, — невесело улыбнулся Кайл.

Мэган обрадовано вздохнула.

У нее в холодильнике лежала небольшая индейка. Мэган купила ее ко Дню Благодарения, да так и не приготовила, решив, что, в общем-то, нет смысла устраивать праздник для самой себя.

Хорошо, что индейка сохранилась до сегодняшнего дня — ее первого в жизни настоящего рождественского обеда.

Впрочем, и этот обед не станет подлинно рождественским, мешать будет привкус одиночества, который уже ощущается в воздухе.

В сущности, этот обед обещал быть худшим из всех.

— Твой… — Она осеклась, но, собравшись с силами, продолжила: — Твой мотоцикл завелся?

— Да. С первой попытки.

Мэган сама не ожидала, что так защемит сердце. Она снова вспомнила минувшую ночь и подумала, что эта память останется с ней навсегда.

Когда Кайл предложил ей уехать с ним в Чикаго, она была так близка к тому, чтобы согласиться! Но здравый смысл, предостерегавший ее о подводных камнях на этом пути, оказался сильнее. И все-таки, если бы он вдруг сказал, что любит ее, тогда уже ничто — ничто! не бы не удержало. Ради его любви она пошла бы на все!

— Ну что ж, я, пожалуй, приведу себя в порядок перед обедом, — сказал Кайл.

Вместо того чтобы, как обычно, коснуться ее, ласково потрепать или погладить, он остановился в нерешительности. Потом, наклонившись, поспешно чмокнул в лоб. Прежний накал чувств уступил место неловкости. Они уже больше не были любовниками. Никогда уже не станут они делиться своими радостями, сокровенными мечтами или потаенными страхами.

Накрывая на стол, Мэган услышала, как шумит по трубам вода — в ванной мылся Кайл. Вся атмосфера в доме была буквально насыщена его присутствием. Взгляд ее всюду наталкивался на те или иные предметы, знаки, напоминающие о нем. Утром, когда она вошла в ванную, в глаза бросились его туалетные принадлежности, рядом с ее собственными. Все говорило, даже кричало об их недавней близости, которой осталось жить совсем недолго — часы, а может, минуты.

На миг она в отчаянии пожалела, что он не уехал тайком, покуда она спала. Нет слов, это было бы жестоко, но изводиться так, как она сейчас, было много, много тяжелее.

Мэган слила картошку, приготовила картофельное пюре и отметила, как тихо становится в доме. Даже шум воды прекратился, но Кайл, очевидно, все еще был в ванной. В кухню, постукивая когтями, понуро приплелся Снежок. Заскулив, он улегся у ног Мэган, уронив голову на лапы, будто отзываясь на ее печаль.

Но когда Кайл вошел в кухню и Мэган обернулась к нему, на губах ее играла улыбка. Несколько секунд она беззастенчиво любовалась им. Кайл побрился. Теперь яснее обозначились волевые очертания подбородка и обольстительная ямочка на нем.

Мэган знала, что сегодня все будет по-другому. Стремление спрятать собственные чувства потребует от нее громадных усилий…